Харлова, Евлампия Мартыновна ("Степной король Лир")

Смотри также Литературные типы произведений Тургенева

Молодая девушка. "Росту она была высокого, сложения дородного; все было в ней велико: и голова, и ноги, и руки, и белые, как снег, зубы, и особенно глаза, выпуклые, с поволокой, темно-синие, как стеклярус; все в ней было даже монументально (недаром она доводилась Мартыну Петровичу дочкой), но красиво: белокурую густую косу она, видимо, не знала куда деть и раза три обматывала ее вокруг темени. Рот у ней был прелестный, свежий, как розан, малинового цвета и, когда она говорила, середина верхней губы очень мило приподнималась. Склад губ — надменный, чувственный. Но во взгляде ее огромных глаз было что-то дикое и почти суровое, — в выражении лица "презрительное". "Вольница, казачья кровь, — так отзывался Мартын Петрович, — что у меня, то у ней: нрав все едино казацкая кровь, а сердце, как уголь горячий!" На выражение чувств Е. была скупа: "точно каменная". Она "всегда была гордая", а теперь, по выражению Харлова, вон что из нее стало: потеряла волю и вместе с сестрой "володькиной холопкой" сделалась; но душа у нее не была холопская: покорности в ней не было; когда отец принялся разорять "кров свой", а Слеткин прицелился в него из ружья, Е. отдернула С. за локоть. "Не мешай!" — свирепо вскинулся он на нее. — "А ты не смей! — промолвила она, и синие глаза ее грозно сверкнули из-под нависших бровей. — Отец свой дом разоряет. Его добро". — "Врешь: наше". — "Ты говоришь: наше; а я говорю: его". — Она сознала и свою вину и вину сестры пред отцом, и "голос ее стал чудно ласков, когда она просила старика о прощении". В мгновение смерти Харлова лицо Е. "исказилось и задрожало", и она "поклонилась в ноги скончавшемуся отцу". Во время похорон она казалась более смущенной, чем огорченной, и все задумывалась. "И у могилы она стояла тоже словно потерянная". "Раздумье ее разбирало — тяжкое раздумье", и со Слеткиным она обращалась худо — хуже чем с ненавистным ей женихом — Житковым. — Через несколько дней после похорон отца Е. "навсегда ушла из родительского дома", предоставив сестре и свояку все доставшееся ей имение и взявши только несколько сот рублей". Года через четыре она очутилась среди хлыстов и попала в хлыстовские богородицы". "Не простым спокойствием власти — пресыщением власти дышала каждая черта"; "в небрежном взоре сказывалась давнишняя застарелая привычка встречать одну благоговейную покорность". "Эта женщина очевидно, жила, окруженная не поклонниками, а рабами; она, очевидно, даже забыла то время, когда какое-либо желание ее не было тотчас исполнено".